Литературная страница брянской газеты «Красногорская жизнь»
Не забывайте о войне. Держите флаг Победы выше!
Постоянный и внимательный читатель нашей газеты, возможно, помнит, что тему отражения Великой Отечественной войны в поэзии я уже затрагивал несколько лет назад. Особенность тогдашней подборки стихов состояла в том, что в основном это была поэзия малого формата. Казалось бы, после той статьи можно, как говорится, перевернуть страницу. Но, как видно, эта тема до сих пор не оставляет меня. И вряд ли оставит.
С одной стороны, потому что она вообще неисчерпаема, с другой, потому что я, как представитель первого поколения нашей страны, около 70 лет жившего без большой войны вообще и войны на нашей территории, не могу быть безучастным и бесстрастным к тому, что происходит сейчас. В том числе и в оценке Второй мировой войны: ее причинах, начале, ее результатов и особенно нашей Великой Победы! А как я могу быть безучастным, если на Западе «Сегодня порочат героев с оглядкою, из-под ворот… Потомки мучителей Зои и кто-то из наших господ»? Это из стихотворения астраханского поэта Юрия Кочеткова «Жгучая память», посвященного Зое Космодемьянской. Его «сегодня» уже довольно далековато, а вот в настоящее «сегодня» героев порочат уже не из-под ворот, не с оглядкою, а в открытую — нагло и бессовестно.
Попытаюсь опять через поэзию и очень краткими своими комментариями напомнить о событиях начала уже довольно далеких (но таких близких в памяти) 40-х годов XX века и провести некую параллель с началом 20-х годов века XXI. Думаю, что это вполне уместно. При этом постараюсь сделать это не языком политики, а языком Поэзии.
Мой материал приурочен к началу Великой Отечественной войны – 22 июня. А стихи будут о войне в целом. Старался брать не очень известные всем стихи, а, может, и малоизвестные. В ходе подбора материала сначала пришла мысль помимо советских поэтов в целом обратиться к поэтам Брянщины. «Хорошая мысль!» — порадовался я за себя. А потом подумал: «А как же астраханские поэты, ведь я живу в Астрахани с 1982 года?». Кстати, с некоторыми поэтами Астрахани немного знаком лично: общался с Нинель Мордовиной, Диной Немировской. Бережно храню два небольших сборника «Ларец памяти» и «Избранное. Стихи и поэма» Юрия Ивановича Кочеткова – поэта и журналиста, участника Великой Отечественной войны. В преддверии Дня Победы, когда я со студентами пою военные песни и читаю стихи, всегда использую и эти сборники. Сборник «Избранное» подарен с надписью: «Леониду Яковлевичу Подвойскому – любителю и ценителю русского слова. С уважением Ю. Кочетков. 01.12.07.»
У многих поэтов, особенно тех, кто воевал, да еще с самого начала войны, на всю оставшуюся жизнь остались тяжелые воспоминания о трудностях 1941 года. Вот, к примеру, три стихотворения: Константина Симонова «Зима сорок первого года» (1956), Валентина Динабургского « Сорок первый», Семена Гудзенко «Перед атакой» (написано в 1942, напечатано в 1946). Интересно признание К. Симонова: «Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, — поле под Могилёвом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…». Именно об этом он написал потом в романе «Живые и мёртвые». Кстати, согласно завещанию, прах К. Симонова был развеян над Буйничским полем под Могилёвом.
Константин Симонов
Зима сорок первого года…
Зима сорок первого года —
Тебе ли нам цену не знать!
И зря у нас вышло из моды
Об этой цене вспоминать.
А все же, когда непогода
Забыть не дает о войне,
Зима сорок первого года,
Как совесть, заходит ко мне.
Хоть шоры на память наденьте!
А все же поделишь порой
Друзей — на залегших в Ташкенте
И в снежных полях под Москвой.
Что самое главное — выжить
На этой смертельной войне, —
Той шутки бесстыжей не выжечь,
Как видно, из памяти мне.
Кто жил с ней и выжил, не буду
За давностью лет называть…
Но шутки самой не забуду,
Не стоит ее забывать.
Не чтобы ославить кого-то,
А чтобы изведать до дна,
Зима сорок первого года
Нам верною меркой дана.
Пожалуй, и нынче полезно,
Не выпустив память из рук,
Той меркой, прямой и железной,
Проверить кого-нибудь вдруг!
Валентин Динабургский
Сорок первый…
Николаю Троицкому
В сорок первом –
Какие уж там ордена!
Мы медалей в глаза не видали.
Из-под пыльных сапог уплывала земля –
И просёлки, прогнувшись, рыдали.
В сорок первом
Понуро брели на восток,
Огрызаясь последним патроном.
В сорок первом –
В гортани солёный комок
И бескрайние дни в обороне.
В сорок первом –
На каждой изрытой меже,
Уступая металлу по силе,
Умирали.
Но зрела уже
Затаённая сила России.
В сорок первом
С боями мы шли на восток,
Чтоб вернуться, дойти до Берлина!
Сорок первый – кровавый,
Сорок первый – жесток,
И из всех прошлых лет –
Самый длинный.
Семен Гудзенко
Перед атакой
Когда на смерть идут – поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
Час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И, значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год
И вмерзшая в снега пехота…
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв — и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
Окоченевшая вражда,
Штыком дырявящая шеи.
Бой был коротким.
А потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь
Чужую
Примечательны четыре первые строки, написанные К. Симоновым о цене сорок первого года. Динабургский также называет этот
год самым кровавым, самым жестоким и самым длинным из прошедших военных лет. И
Гудзенко проклинает этот сорок первый год. Эти люди знали, о чем писали.
В истории Великой Отечественной было и помимо зимы сорок первого года немало такого, о чем не хотелось бы помнить и вспоминать вслух. В этом ряду на одном из первых мест стоит Ржевская битва, сражение в районе Ржевско-Вяземского выступа. Ржевская битва, продолжавшаяся с 5 января 1942 года по 21 марта 1943 года, включает в себя четыре наступательные операции советских войск Западного и Калининского фронтов против немецкой группы армий «Центр». Бои под Ржевом оказались одними из самых кровопролитных в ходе Великой Отечественной войны.
30 июня 2020 года состоялось долгожданное открытие мемориала Советскому солдату под Ржевом
Битва также получила название в военной истории Ржевская мясорубка. Кстати, наш земляк Иван Николаевич Удовенко был участником боев под Ржевом.
Сражению посвящено известное стихотворение Александра Твардовского
«Я убит подо Ржевом…» (1946).
Это очень сильное стихотворение: в нем ярко представлена тема исторической памяти, умение жертвовать собой ради счастья следующих поколений. На мой взгляд, с ним перекликается поэма Роберта Рождественского «Реквием» (1962). Сравним отрывки
…Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?..
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
***
…Разве погибнуть ты нам завещала,
Родина?
Жизнь обещала, любовь обещала,
Родина.
Разве для смерти рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты нашей смерти,
Родина?
Пламя ударило в небо! — ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…»
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого: я или Родина.
Самое лучшее и дорогое —
Родина.
Горе твое — это наше горе,
Родина.
Правда твоя — это наша правда,
Родина.
Слава твоя — это наша слава,
Родина!
«Родина-мать зовёт!» — самый известный плакат времён Великой
Отечественной войны. Работу над ним художник Ираклий Тоидзе начал в момент сообщения Совинформбюро 22 июня 1941 года. На мой взгляд, он стилистически и по агитационной мощи похож на плакат «Ты записался добровольцем?», созданный художником Дмитрием Моором в июне 1920 года, во время Гражданской войны в России.
Говоря о войне, о стихах о войне, никак нельзя обойти стороной тему Женщины – женщины-матери, женщины-жены, женщины-невесты, женщины-дочери. Пожалуй, самое известное стихотворение этой темы «Жди меня» Симонова. Не буду оригинален, если замечу, что при всем лиризме этого стихотворения, его глубине, правдивости и даже какой-то молитвенности, в нем есть один нюанс, с которым я не могу согласиться — со словами: «Пусть поверят сын и мать в то, что нет меня…». Этот стих учили наизусть, шептали во сне, многим, в самом деле, он помог выжить, но сказать о матери, что она может поверить в смерть сына, а жена – нет, это выше моего понимания. Ведь, как поется в старинной русской песне «Бродяга», «Жена найдет себе другого, а мать сыночка — никогда».
Итак, несколько стихов о женщине в годы войны.
Николай Старшинов
Она поседела в разлуке
За годы великой войны.
Её терпеливые руки
Огнём и трудом крещены.
В те годы пришлось ей несладко:
Ушла вся семья воевать,
А дома она —
И солдатка,
И наша солдатская мать.
Но беды она выносила,
Не хмуря высоких бровей.
Пахала она и косила
За мужа,
За старшего сына,
За младших своих сыновей.
И верил я снова и снова,
Что в каждом конверте найду
Её материнское слово,
Её сокровенное:
«Жду!»
Я знал в эти годы крутые,
Что каждую строчку письма
С ней вместе писала Россия,
Россия,
Россия сама!
Юлия Друнина
Запас прочности
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! — Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.
***
Юрий Щербаков (Астрахань)
***
Одинокая старуха умерла
Незаметно, тихо – как жила.
Стало пусто в маленькой избе –
Все соседи унесли к себе.
Фотографии остались на стене.
Сыновей, убитых на войне.
***
Клавдия Холодова (Астрахань)
БАБА ФРОСЯ
Она прежде меня кормила,
Вытирала клеенчатый стол
Да льняную скатерть стелила,
Не спеша подметала пол.
А потом суетливо и робко
Так, что ныло сердечко мое,
Торопилась она к гардеробу,
Чтоб сокровище вынуть свое.
— Мне читали, да вдруг неверно?
Ты – ребенок…
Святая душа…
Словно листья, ложились конверты
По-осеннему зашуршав.
Не с экранов,
Не с книжек занятных –
С этих писем открылась война,
С похоронки (куда ее спрятать?) –
Так враждебно чернела она….
Мать солдатская – боль России,
Через годы, жалея, любя,
Я целую тебя, как сына,
И за сына, и за себя.
И за дочь свою, что, неверно,
Семенит уже вслед за мной.
Сохрани для нее конверты,
Те, написанные войной.
Пусть однажды она прочитает
Те солдатские письмена.
Пусть она твою боль узнает
Да почует, как рана больна.
Потрясенная, пусть заплачет,
Пусть поймет у твоих дверей,
Что за счастье ее заплачено
Одиночеством матерей.
***
Ольга Шаблакова (Брянск)
БЫТОШСКИЕ ДЕВЧАТА
Люсе Кривошеевой и Маше Бобковой
В Бытoши две девочки жили,
Их детство совпало с войной.
И подвиг они совершили,
О том и не ведая, но…
Скрывались в лесах партизаны.
Сражались отцы и братья.
От их нападений внезапных
Не стало фашистам житья.
На помощь девчонки спешили –
Известия в лес отнести.
Корзинки несли небольшие
И немца просили: пусти.
Сулили находкой делиться,
И он пропускал их, грозя:
Чтоб шли по тропинке, что сбиться
Ни влево, ни вправо нельзя.
…А семечек, спичек – по счёту:
Шифровки в карманах девчат.
Возьмутся бойцы за работу,
Их данные с картой сличат.
Про семьи расспросят. Лукошки
Наполнят богатством лесным.
Потопают девичьи ножки
К Бытоши путём окружным.
…И вот в котелок часовому
Черника ссыпается. – Гут!
Ему невдомёк деловому,
Чем эти малышки живут.
Предатель расстрелян – за дело.
Обоз с продовольствием взят.
Опять часовому умело
Спектакль они изобразят,
Чтоб раненых лётчиков двое
Успели к своим проползти.
И где-то собака завоет,
И станут захватчики мстить.
…Врагами побег обнаружен,
Больная, замучена мать.
Но как оккупанты не кружат,
Девчат им уже не поймать.
Их в тыл увезли партизаны,
Чтоб в послевоенные дни
На те же лесные поляны
С победой вернулись они.
***
Валентин Динабургский (Брянск)
…Она была с противогазом,
На рукаве рдел красный крест.
И всё одну твердила фразу:
«Скорее в лес, скорее в лес!»
Война. В то утро на рассвете
Она тряхнула древний Псков.
Прощай, жена, прощайте, дети,
Прости-прощай, моя любовь!
А я не знал ещё любви,
Не знал войны – юнец зелёный!
Нас доставляли эшелоны
На огненный рубеж земли.
И полегли мои погодки –
Однополчане, земляки.
Их жизнь была, как миг, короткой,
Как взмах отчаянный руки.
Мы, старики, пройдя сквозь это,
Не позабудем злое лето.
Вот еще два коротких отрывка. Первый из стихотворения Михаила Луконина (он родился в Астрахани) о юноше Коле и девушке Поле…Не удалось Коле вернуться с войны к Поле, не повезло обоим. Второй из стихотворения Нинель Мордовиной о том, что в семье, оставшейся без мужчин, ей, девчонке, приходилось самой рубить дрова для обогрева и так формировать свой характер.
Михаил Луконин
КОЛЕ ОТРАДЕ
Я жалею девушку Полю.
Жалею
За любовь осторожную:
«Чтоб не в плену б!»
За:
«Мы мало знакомы,
не надо,
не смею…»
За ладонь,
отделившую губы от губ…
… Но ведь мы не могли узнать
двадцатью зимами,
Что когда на войну уходят
безнадежно влюбленные,
Назад
Приходят
любимыми.
Нинель Мордовина (Астрахань)
ХАРАКТЕР
Меня шатало после смены:
Всю ночь заказ для фронта шел…
А дома не было полена,
И ноги жег холодный пол.
Закутав младших в одеяло
Вся в горькой росписи морщин,
Сурово бабушка ворчала:
«Вот так-то в доме без мужчин…»
… Завязывался мой характер
В суровый тот военный час.
