Проект брянской газеты «Красногорская жизнь» «Живём и помним»

Та, что спасла многих

Проект газеты «Живём и помним» продолжается уже несколько месяцев. Люди, пережившие страшную трагедию, что случилась 27 сентября 1943 года в посёлках Тисленки и Комары, где фашистами были убиты их односельчане и жители деревни Ивановки, оставили воспоминания об этом своим детям, а те – внукам. Так они и дошли до нас, дорогие читатели. Рассказчики добрым словом вспоминают одного человека – Копу (от автора: Капиталину) Магинскую, которая тогда спасла многих людей. Не дрогнула, хотя на кону стояла её жизнь. Думаю, эта женщина стоит того, чтобы рассказать о ней.

Ивановское кладбище вольно раскинулось по пригоркам. Видно, что земляки вместе следят за порядком на нём. Зинаида Ивановна Пархацкая, уроженка этих мест, уверенно подводит меня к аккуратной ухоженной могилке: «Вот тут она, Копа, лежит». Наклоняюсь, чтобы положить цветы, и буквально сталкиваюсь со строгим взглядом, каким со своего портрета на надгробии смотрит на всех Капиталина Кузьминична Магинская, не побоявшаяся в страшную минуту, когда «быть или не быть», вступиться за своих земляков. Зинаида Ивановна, словно читая мои мысли, говорит: «Она редкий была человек. Бывало, лишнего слова не молвит, а тем более грубого. Никого никогда не обидела у нас в деревне. Строгих правил. Семь раз подумает, прежде чем что сказать». За местом последнего упокоения её ухаживают внуки. Михаил Михайлович Алексеенко с женой Татьяной проживает в Лотаках, а внучка Тамара Михайловна Юткина с семьёй – в соседней Гомельской области Республики Беларусь. В телефонном разговоре она и поведала мне о своей бабушке. Её эмоциональная образная речь словно перенесла в минувшее:

«Моя бабушка Капиталина Кузьминична Магинская родилась в Ивановке в тысяча девятьсот пятнадцатом году. У неё было трое детей. Мама моя – с тридцать шестого года, она самая старшая, и двое сыновей, младший – с сорокового года. Войну она встретила, когда ей было двадцать шесть лет.

У них с мужем был свой дом, трудились не покладая рук. Бабушка не боялась трудностей, на все тяжёлые работы в колхозе ходила, куда пошлют: и картошку копала вручную, и косила.

Во время войны они оставались в деревне. Когда показывались немцы, жители уходили за Ивановку: там прятались вместе с детьми в большом рву. Он был приготовлен заранее. Когда сигналили, что тихо в деревне, возвращались домой.

У них в огороде было старое дерево, очень большое в обхвате. И отец бабушки, мой прадед, всё время его выдалбливал. Никто не знал, что он делает, но тот уже чувствовал, что будет война, и заранее устроил в дереве убежище. Если начинали бомбить, семья укрывалась там. Но однажды, когда они сидели в нём, его верхушка загорелась от взрывов. Им пришлось бежать в ров.

В 1943-м году, после освобождения Красногорского района от немецко-фашистских захватчиков, муж бабушки ушёл на фронт. Назад он не вернулся. Так она осталась одна в двадцать восемь лет и растила троих детей. Позже мальчик меньший умер в двенадцать лет от менингита. Замуж больше не пошла, хоть была совсем молодой.

Случай с Комарами знаю по её воспоминаниям. Как она мне рассказывала, они с родственниками пошли туда. Было это на Сдвиги (от автора: праздник Воздвижение Креста Господня, 27 сентября). А там – облава на партизан. Комаровцев и ивановцев, каких сразу не убили, схватили и вывели на край посёлка, где приказали им лечь вниз лицом. И в это время бабушка моя увидела немецкого офицера, которому ранее готовила в Ивановке. Вот лежит она, а в голове бьётся мысль: «Как сказать ему, где силы найти?». Потом всё-таки сумела собраться, подползла и говорит офицеру: «Пан, пан! Мы не партизаны. Мы из Ивановки». Он, узнав её, ответил: «Матка, лежи, разберёмся».

Две родственницы бабушки Василиса и Ефросинья Магинские рядом лежали. Лес недалеко был, при попытке сбежать их застрелили. Они похоронены в Ивановке. Светлая память им и всем, кого убили там, в Комарах.

Бабушка моя была замечательной! Красивой, чудесно пела. А ещё очень сдержанной, молчаливой. Ни с кем не поругалась, никого не оскорбила. Она никогда не повышала голос, тихонечко, спокойно говорила, если даже надо было выяснять какие-то отношения, и в нашей семье тоже. Мы же жили в одной деревне. Она всего два слова только скажет, повернётся и уйдёт. Брани от неё не слышала никогда. Верила в Бога, берегла Библию. Помню, я болела, и она мне давала её почитать. Но предупредила: «Вставай и садись на стульчик. Лёжа нельзя». Библия эта осталось у меня на память о ней.

Отдельно хочу сказать о нашей любимой Ивановке. Таких деревень мало, где было сыскать, настолько там добрые, дружные люди жили. Все были как родные друг другу. Могли поддержать и словом, и делом. Можно было запросто, если, например, сенокос или какая другая работа предстоит, своего маленького ребёнка, даже грудного, не договариваясь заранее, к соседям принести и попросить присмотреть. Любого накормят, путника случайного приветят. Помню, как ещё долго навещали мою маму Нину Егоровну белорусы, которых она обогрела, когда у них в мороз сломалась в центре деревни машина. Как вспоминали они её тёплую русскую печь, где отогревались, да наваристый суп из неё…

Интересным человеком был отец бабушки. Это мой прадед Кузьма Андреевич Грицан. Хваткий, сметливый. На первом месте у него была порядочность. По-моему, он работал управляющим у панов. У нас в деревне была панщина (от автора: за Ивановкой располагалось до революции родовое имение Софьи Ивановны Ханенко, которая вышла замуж за Николая Ивановича Ашинова, колоритного персонажа многих публикаций XIX века, атамана вольных казаков, как его прозвали), и кого зря они бы в управляющие не взяли. Я точно не скажу, его или нет была лавка в деревне, но он там работал до войны тысяча девятьсот четырнадцатого года. Потом его призвали, но провоевал он недолго: был ранен. Когда возвращался домой, из Суража привёз себе жену Наталью. Была она очень привлекательная. Бабушка мне рассказывала, что белокурая, светлолицая, имела прекрасный голос. У них родилось четверо детей.

Дед рано овдовел. Наталья умерла в сорок пять лет после болезни, и он остался один с детьми. Растил их сам, так больше и не женился, храня память о ней.

Умер он в 1963-ем году, мне уже было шесть лет. Мы потом переехали в его хату. А хата дедова была очень добрая, другого слова не подберу, очень тёплая. Только в 1971-м году построили себе новый дом.

Бабушка моя Капиталина Кузьминична умерла в 1990-м году. Когда заболела, мы ей говорили, что надо лечиться. Она же отвечала, что когда-то в детстве ей кто-то нагадал, что она проживёт 75 лет, и поэтому она внутренне как бы согласилась на этот возраст и просто тихо ушла.

Мы очень любили бабушку. Никогда не обижали, всегда помогали. Она составляла с нами одно целое. У неё было чему поучиться. Щедрая душой, бесхитростная, но очень мудрая, умная женщина, и всегда за советом мы шли к ней. Знали: если она скажет, что вот так надо сделать, нужно поступать именно так, по-другому – нельзя.

Бабушка моя была голубоглазая, светленькая. Будущий муж её Егор Магинский, родом из Осиновки, когда шёл с парнями в Ивановку, ещё издали заприметил её по красивому голосу. Он был весёлый, гармонист, красавец, чёрный, как смоль. И дети у них были смуглые, как дедушка, и мама моя, даже мы, внуки, — в него. И вот когда я родила девочку в 1977-м году, бабушка пришла, поглядела и говорит: «Боже мой, это же надо: среди такого чёрного воронья родился такой ангел». Она была на неё похожа, а она – на свою мать. Дочка моя лежала такая симпатичная, ещё и с голубыми глазами, а я-то сама кареглазая, тёмная. Бабушка попросила: «Назовите, пожалуйста, в честь прабабушки Натальи. Такая у меня мама была хорошая, добрая и певунья при этом, да и лицом светлая».

Бабушка всё время была в одной поре. Так и стоит перед глазами: худощавая, не очень высокого росточка, думаю, наверное, метр шестьдесят, спокойная, тихая. Придёт, посмотрит внимательно. Глазами всё видела, но молчала и только говорила всегда к делу, к месту. Но, когда она сказала, что так будет, так и происходило. А если она пришла к нам и увидела, что отец немного навеселе, то дверь открыла тихонько, оценила обстановку. Он говорит: «Проходи, проходи, Капиталина Кузьминична». Она отвечает: «Хорошо, Михайлович!» Повернулась и пропала. Мать, бывало, спросит: «А куда это бабушка делась?» Выскочим: нигде нет на улице. Глядь, она уже возле своего дома – ушла. Вот такая была. Нескандальная, не указывала, как кому жить, сами с ней советовались, и отец мой тоже сильно её уважал. Когда бабушки не стало, мы словно осиротели, настолько она была для всех непререкаемым авторитетом».

Вот такие тёплые и проникновенные слова от своих родных заслужила Капиталина Кузьминична Магинская. И это главная её награда за такую непростую, но не напрасно прожитую жизнь – добрая память, что передаётся из поколения в поколение. Вспомните её добром и вы, дети и внуки-правнуки тех людей, что спасла когда-то она, женщина, только благодаря которой многие из вас живут на этом свете.

Редакция бережно собирает все воспоминания о той страшной трагедии. Ведь каждое из них дополняет, уточняет передаваемые сведения, рисуя общую картину произошедшего. Телефоны для связи: 8(48346)9-12-42, 9-13-52. Всю информацию для нашего проекта «Живём и помним» просим приносить и присылать по адресу: пгт. Красная Гора, ул. Советская, д.18, а также высылать на электронный адрес редакции: [email protected].