Уроженец Красногорского района Брянщины помогал жителям блокадного Ленинграда

Свято верили в победу

Блокада Ленинграда – особая страница в истории нашей страны. Трагическая и героическая одновременно. Наши земляки, уроженцы Красногорского района, тоже вписали свои имена в этот подвиг мужества и славы.

Один из них – Василий Семёнович Марченко. Он родился 11 марта 1912 года в маленьком посёлке Васильевка, что располагался когда-то недалеко от деревни Морозовки. Когда ему исполнилось 28 лет, его призвали в армию на переподготовку. Но не прошло и половины её срока, как началась Великая Отечественная война. В это время их часть была в Литве, на границе с Германией.

Вспоминает его дочь Людмила, проживающая в Суземском районе: «Много лет назад отец, говоря о войне, с горечью в голосе и слезами на глазах рассказывал, как приходилось отступать до самого Валдая. И лишь там приступили к строительству оборонительных сооружений. «Здесь мы простояли два года», — врезалась в мою память фраза из его рассказа. В чём же заключалось это «стояли», длинною в два года? А вот в чём. Отец вместе с боевыми товарищами сопровождал машины по Ладожскому озеру в блокадный Ленинград по «дороге жизни». Вот что он рассказал: «Тяжёлое для моего сердца было — это видеть измождённых жителей блокадного Ленинграда. Я думал, как же они настроены на победу! И сам тоже верил. Ведь если в таких тяжёлых условиях люди живут и надеются, то нам нужно делать всё возможное, чтобы их спасти, помочь им хоть чем-нибудь. Иногда на другом берегу Ладоги машин с разными грузами скапливалось очень много, доставить их до ленинградцев было невозможно. То обстрелы, то пурга, то лёд ещё совсем слабый. И люди голодали там, в городе».

«Сначала, — вспоминал отец далее, — когда лёд был совсем слабый, проходил санный обоз. Потом — машины. Выезжали не более чем на пяти грузовиках и на большом расстоянии друг от друга. Это чтобы лёд не так сильно прогибался и не треснул. Быстро ехать было нельзя. Едем, а кабины не закрываем. Фары на лёд светят, а сопровождающим нужно в него всматриваться. Ведь могут и трещины появиться. Нужно успеть крикнуть, чтобы водителя предупредить. И тогда выпрыгивали из кабины, чтобы не уйти под лёд с машиной. Бывало, машины проваливались под лёд и уходили на дно озера со всем грузом. А везли они продукты, медикаменты, одежду, почту. Бывали и трагические случаи, когда кто-то не успевал выпрыгнуть или трещины появлялись вокруг машины, так что прыгать было некуда. Вернее, мужики выпрыгивали, но в воду, и их засасывало за машиной. И не спасти! Мы, конечно, за своих товарищей боевых сильно переживали.

Немножко легче было, когда лёд становился толще. Но тут другая беда начиналась – фашистские истребители. Озеро зимой замёрзшее, под снегом белое, как лист бумаги. А машины чёрные и хорошо видны издалека на озёрной глади, особенно с высоты. Старались маскировать машины белым материалом. Но иногда не успевали, нужно было срочно грузы доставлять. Вот и летели нас бомбить. От взрывов трескался лёд, рвались машины, опять гибли наши воины. Если вовремя замечали самолёты, то водитель с сопровождающими бросались в сугробы, чтобы хоть самим спастись.

А из Ленинграда мы везли взрывчатку для фронта. Ленинградцы хоть и голодали, но верили в победу. Также мы вывозили детей, больных и раненых, тех, кому в городе было не помочь. Самое страшное, что мне пришлось увидеть, это как машина с людьми, провалившись, ушла под лёд. Спасти было невозможно…»

Из наградного листа В.С. Марченко к медали «За отвагу»: «В боях с немецкими захватчиками тов. Марченко с 1941 года. Показал себя смелым, храбрым, дисциплинированным воином. Работая по доставке боеприпасов 20-й Гвардейской миномётной Краснознамённой бригаде на огневые позиции с 15 по 21 ноября 1944 года, доставлял досрочно, несмотря на плохое состояние дорог. В ночное время под обстрелом противника 19 ноября 1944 года машина тов. Марченко была выведена из строя от осколков мины, перебило рессору, но, несмотря на огонь противника, он быстро восстановил машину и вовремя доставил боеприпасы на огневые позиции…»

После снятия блокады Василий Семёнович продолжал воевать на 2-м Прибалтийском фронте. Победу застал в Кенигсберге. Ранение было, к счастью, лёгкое: в кисть руки. После войны ещё два года служил в армии, потом вернулся на родину.

Имел награды, среди них орден Великой Отечественной войны 1-й степени, медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией».

Своей военной специальности Василий Семёнович был верен ещё долгие годы. Работал водителем в Ларневской МТС, потом в совхозе «Ларневский», только перед пенсией перешёл на пасеку, что была в их совхозе на центральной усадьбе. Это своё увлечение не оставил и на пенсии, увлёкшись пчеловодством.

Вспоминает жительница деревни Морозовки М.В. Тикун: «Василий Семёнович Марченко был редкого душевного благородства человек. Спокойный, выдержанный, очень тактичный, с улыбкой всегда. Великий труженик. И жена его Нина – под стать ему. Тоже уважительная, уравновешенная, а уж чистюля, каких поискать!»

В дружной семье Марченко родилось четверо детей: сын и три дочери. Их сын Леонид до сих пор живёт в Морозовке в отчем доме. Продолжает дело отца: занимается пчёлами. А два сына его: Александр и названный в честь деда Василий — обосновались в Санкт-Петербурге, городе, выжить которому в блокаду помогал их дедушка. Вот как закручивается судьба!

Сам Василий Семёнович, фронтовик, простой русский мужик-труженик, честно выполнивший свой воинский и человеческий долг, похоронен на местном кладбище в Морозовке. А в память о нём в Машином саду Победы, так земляки зовут место, где М.В. Тикун высадила яблони в честь односельчан – ветеранов войны, тянется к солнцу яблонька. Придёт время, и станет она большим деревом, даст плоды и будет каждую весну в День Победы, которую приближало поколение В.С. Марченко, радовать людей, кипенно-белым своим убором.